Пухлый Сева Зеленич был в Москве фотографом "Литературной Газеты". В
Америке у него жили родственники -- целых четыре дяди. Взяв жену Тамарку,
кота, фотокамеры и архивы, Сева уехал в Америку, в Нью-Йорк. Самый богатый
дядя, мультимиллионер Наум, полюбил Севу и Тамарку и поддерживал их
существование первые два года. Очень заботливо и основатель поддерживал.
Сева жил на Анпер-Ист Сайд, в Йорк-тауне в квартире из пяти комнат, в доме
с двумя doormen, и придерживался крайне реакционных взглядов. Еду Сева
покупал в магазине "Забарс" на Вест-сайде, и, встречаясь со мной, отстаивал
Америку от моих нападок. Когда у Севы кончались аргументы, он говорил, что
таких, как я, нужно ставить к стенке.
Неожиданно, дядя Наум, Найман по-американски, умер. Ни с того, ни с сего,
в возрасте всего лишь сорока девяти лет, от инфаркта. Три оставшиеся дяди
были менее богаты и менее щедры, но Севу они не оставили. Собравшись на
семейный совет, дяди решили купить Севе loft. Apartment из пяти комнат в
Йорк-тауне в доме с двумя doormen стоил Науму больше тысячи долларов в
месяц. Оставшиеся дяди не могли себе позволить подобный расход в ожидании,
пока Сева сам сможет заработать такие деньги фотографией.
Ожидая вначале решения дядей по его поводу, затем ежедневно выезжая с
дядями на осмотр lofts, Сева заметно похудел. И даже побледнел. Еду он уже
покупал не в "Забарс", но в обыкновенном supermarket. Политические же
взгляды его можно было уже охарактеризовать как "умеренные".
Loft был приобретен. И очень не слабый loft. Старое, перегороженное на
множество клеток помещение, не где-нибудь, но на Мэдисон и 20-х улицах.
Заплатив за loft, дяди вежливо предоставили Севе и средства на его
перестройку. Посчитав предстоящие расходы и сравнив их с предоставленными
средствами, Сева решил перестраивать loft сам. Сломав несколько
перегородок, он, однако, понял, что одному такая работа не под силу, и
нанял меня в помощники за четыре доллара в час. Почему меня? Абориген-
американец не согласился бы вкалывать менее, чем за десять долларов в час;
"свободных", без работы, русских в то время не было. Еще одна гипотеза:
"реакционеру" захотелось нанять "революционера" из-за садо-мазохизма. Мы
были знакомы еще в Москве, и в Нью-Йорке, встречаясь время от времени в
квартире общего приятеля, схлестываясь в поединках. Сева считал меня
"революционером" и говорил, что "катить бочку" на Америку, как это делаю я,
подло. Что Америка меня "приютила". Я же, смеясь, отвечал, что Америка
поимела на мне куда больше, чем истратила, политический капитал, например.
Ну, если не на мне лично, то на всех refugees в совокупности.
Он оказался чрезмерно аккуратен. Так не работают. Я указал ему на его
ошибки. Он рубил квадратный ярд стены целый день, медленно, стамеской с
молоточком. Я сказал ему, что нужны две кирки... |
News
