Усоп.
Тоже торжество, но неприятное. Тягостное. Дело житейское: все там
будем, чего там.
Водоватов скончался достойно и подобающе. Как член секретариата,
отмаялся он в больнице Четвертого управления, одиночная палата,
спецкомфорт с телевизором, индивидуальный пост, посменное бдение коллег,
избывавших регламент у постели и оповещавших других коллег о состоянии.
Что ж - состояние. Семьдесят четыре года, стенокардия, второй инфаркт; под
чертой - четырехтомное собрание "Избранного" в "Советском писателе",
двухтомник в "Худлите", два ордена и медали, членство в редколлегиях и
комиссиях, загранпоездки; благословленные в литературу бывшие молодые,
дети, внуки; Харон подогнал не ветхую рейсовую лодку, а лаковую гондолу -
приличествующее отбытие с конечной станции вполне состоявшейся жизни.
Газеты почтили некрологами: Литфонд выписал причитающиеся двести
рублей похоронных; и гроб, в лентах и венках, выставили для прощания в
Белом зале писательской организации.
К двенадцати присутствовали: от правления, от секции прозы, от
профкома, месткома и парткома, от бюро пропаганды и Совета ветеранов:
посасывали валидольчик отдышливые сверстники, уверенно разместились по
рангам и чинам сановные и маститые; подперли стенку перспективные из клуба
молодого литератора, привлекаемые в качестве носителей гроба (лестница).
Родня блюла траур близ изголовья бесприметно и обособленно.
Минуты твердели и падали; в четверть первого выступил вперед и встал
в головах второй (рабочий так называемый) секретарь союза, Темин, с
листком в руке. Склонением головы обозначив скорбь, он выдержал паузу,
давая настояться тишине, явить себя чувству, и профессионально открыл
панихиду:
- Товарищи! Сегодня мы прощаемся с нашим другом, коллегой, провожаем
в последний путь замечательного человека, большого писателя и настоящего
коммуниста Семена Никитовича Водоватова. Всю свою жизнь, все силы, весь
свой огромный талант и щедрую душу Семен Никитович без остатка отдал нашей
Родине, нашему народу, нашей советской литературе.
Семен Никитович родился... ("Совсем молоденьким парнишкой переступил
он порог редакции" - взглядом сказал один маститый другому. - "Я хочу чтоб
к штыку приравняли перо", - ответил взгляд) ...В сорок девятом Семен
Никитович выпустил свой первый роман - "Стальной заслон" тепло отмеченный
всесоюзной критикой, и был принят в ряды Союза писателей СССР.
И еще пять минут (две страницы) освещал Темин творческий путь
покойного, завершив усилением голоса на вечной памяти в сердцах и высоком
месте в литературе.
Следом поперхал, оперся тверже о палочку Трощенко, и в мемуарных
тонах рассказал, каким добрым и интересным человеком был его друг Сема
Водоватов и как много и упорно работал он над своими произведениями. И
такое возникло ощущение, что Трощенко словно прощается ненадолго ... |