|
|
Чемодан. Поплиновая рубашка
|
Моя жена говорит:
- Это безумие - жить с мужчиной, который не уходит только потому, что
ленится...
Моя жена всегда преувеличивает. Хотя я, действительно, стараюсь
избегать ненужных забот. Ем что угодно. Стригусь, когда теряю человеческий
облик. Зато - уж сразу под машинку. Чтобы потом еще три месяца не стричься.
Попросту говоря, я неохотно выхожу из дома. Хочу, чтобы меня оставили в
покое...
В детстве у меня была няня, Луиза Генриховна. Она все делала
невнимательно, потому что боялась ареста. Однажды Луиза Генриховна надевала
мне короткие штаны. И засунула мои ноги в одну штанину. В результате я
проходил таким образом целый день.
Мне было четыре года, и я хорошо помню этот случай. Я знал, что меня
одели неправильно. Но я молчал. Я не хотел переодеваться. Да и сейчас не
хочу.
Я помню множество таких историй. С детства я готов терпеть все, что
угодно, лишь бы избежать ненужных хлопот...
Когда-то я довольно много пил. И, соответственно, болтался где попало.
Из-за этого многие думали, что я общительный. Хотя стоило мне протрезветь -
и общительности как не бывало.
При этом я не могу жить один. Я не помню, где лежат счета за
электричество. Не умею гладить и стирать. А главное - мало зарабатываю.
Я предпочитаю быть один, но рядом с кем-то...
Моя жена всегда преувеличивает:
- Я знаю, почему ты все еще живешь со мной. Сказать?
- Ну, почему?
- Да просто тебе лень купить раскладушку!..
В ответ я мог бы сказать:
- А ты? Почему же ты не купила раскладушку? Почему не бросила меня в
самые трудные годы? Ты - умеющая штопать, стирать, выносить малознакомых
людей, а главное - зарабатывать деньги!..
Познакомились мы двадцать лет назад. Я даже помню, что это было
воскресенье. Восемнадцатое февраля. День выборов.
По домам ходили агитаторы. Уговаривали жильцов проголосовать как можно
раньше. Я не спешил. Я раза три вообще не голосовал. Причем не из
диссидентских соображений. Скорее - из ненависти к бессмысленным действиям.
И вот раздается звонок. На пороге - молодая женщина в осенней куртке.
По виду - школьная учительница, то есть немного - старая дева. Правда, без
очков, зато с коленкоровой тетрадью в руке.
Она заглянула в тетрадь и назвала мою фамилию. Я сказал:
- Заходите. Погрейтесь. Выпейте чаю...
Меня угнетали торчащие из-под халата ноги. У нас в роду это самая
маловыразительная часть тела. Да и халат был в пятнах.
- Елена Борисовна, - представилась девушка, - ваш агитатор... Вы еще не
голосовали...
Это был не вопрос, а сдержанный упрек. Я повторил:
- Хотите чаю?
Добавив из соображений приличия:
- Там мама...
Мать лежала с головной болью. Что не помешало ей довольно громко
крикнуть;
- Попробуйте только съесть мою халву!
Я сказал:
- Проголосовать мы еще успеем.
... |
| Назад к списку
|
Если вы считаете, что информация устарела или неактуальна сообщите нам. |
|
|