1
В конце мая и начале июля город Зурбаган посещается "Бешеным
скороходом". Ошибочно было бы представить этого посетителя человеком даже
самой сумасшедшей внешности: длинноногим, рыкающим и скорым, как
умозаключение страуса относительно спасительности песка.
"Бешеный скороход" - континентальный ветер степей. Он несет тучи
степной пыли, бабочек, лепестки цветов; прохладные, краткие, как поцелуи,
дожди, холод далеких водопадов, зной каменистых почв, дикие ароматы
девственного леса и тоску о неведомом. Его власть делает жителей города
тревожными и рассеянными; их сны беспокойны; их мысли странны; их желания
туманны и обаятельны, как видения анахорета или мечты юности. Самое
большое количество неожиданных отъездов, горьких разлук, внезапных
паломничеств и решительных путешествий падает на беспокойные дни "Бешеного
скорохода".
5-го июля в сорока милях от Зурбагана три человека шли по узкой степной
тропе, направляясь к западу.
Шедший впереди был крепкий, прямой, нервный человек, лет тридцати трех.
Природа наградила его своеобразной цветистостью, отдаленно напоминающей
редкую тропическую птицу: смуглый цвет кожи, яркие голубые глаза и черные,
вьющиеся, с бронзовым отливом, волосы производили весьма оригинальное
впечатление, сглаживая некрасивость резкого мускулистого лица, именно
богатством его оттенков. Двигался он как бы толчками - коротко и
отчетливо. На нем, как и на остальных двух путниках, был охотничий костюм;
за спиной висело ружье; остальное походное снаряжение - сумка, свернутое
одеяло и кожаный мешочек с пулями - размещались вокруг бедер с толковой,
удобной практичностью предусмотрительного бродяги, пользующегося, когда
нужно, даже рельефом своего тела.
Этого звали Нэф.
Второй путник, развалисто поспешавший за первым, был круглолиц, здоров
и неинтересен в той степени, в какой бывают неинтересны люди, созданные
для работы и маленьких мыслей о работе других. Молодой, видимо,
добродушный, но тугой и медлительный к новизне, он являлся того рода
золотой серединой каждого общества, которая, по существу, неоспорима ни в
чем, подобно столу или крепко пришитой пуговице. Сама природа отдыхает на
таких людях, как голодный поэт на окороке. Второго путника звали Пек, а
был он огородником.
Третий мог бы нагнать тоску на самого веселого клоуна. Представьте
одушевленный гроб; гроб на длинных, как бы перекрученных, испитых ногах, с
впавшим животом, вздернутыми плечами, впалыми, кислыми глазами и
руками-граблями. Его рыжие усы висели как ножки мертвого паука, он шел
размашисто и неровно, вяло шагая через воздух, как через ряд сундуков.
Этого звали Хин. В Зурбагане он чистил на улице сапоги.
Все трое шли в полусказочные, дикие места Ахуан-Скапа за золотом,
скрытым в тайной жиле Эноха. Умирая, Энох передал план тайников Нэфу [в
единственной известно... |
News
