Egli e vivo е parlerebbe se non
osservasse la regola del Silenzio.
[Он жив и заговорил бы, если бы не
соблюдал обет молчания (итал.).]
Меня мучила жестокая лихорадка, и не было ей конца. Я исчерпал уже все
средства, к каким можно было прибегнуть здесь, в дикой, пустынной части
Апеннин, но ничто не приносило облегчения. Мой слуга, единственный, кто мог
обо мне позаботиться в безлюдном, заброшенном замке, перепуганный и
совершенно несведущий в подобных делах, ни за что не осмелился бы пустить
мне кровь, - впрочем, я и так немало ее потерял в схватке с разбойниками. Но
было бы небезопасно и отослать его искать помощи, а самому остаться в
одиночестве. Под конец пришел мне на память пакетик опиума, который хранился
у меня в том же ящике, где кальян и табак: в Константинополе перенял я
обычай подбавлять этого зелья в трубку. Педро подал мне кальян. Я пошарил в
ящике и отыскал опиум. И уже хотел отрезать толику, да призадумался. Когда
куришь, не так важно, сколько взять. Обыкновенно я брал табака и опиума
поровну и затем, измельчив и хорошенько перемешав, до половины набивал
трубку этой смесью. Иногда, выкурив ее до конца, я не ощущал никакого
особенного действия; а случалось, едва успевал выкурить на две трети,
рассудок мой начинал мутиться, и столь тревожны были признаки этого
помрачения, что я откладывал трубку. Действие наркотика продолжалось, но,
слабое, замедленное, оно уже не грозило никакой опасностью. Однако же теперь
все обстояло по-иному. Никогда еще я не принимал опиума внутрь. Случалось
мне прибегать к опиевой настойке и к морфию; окажись они сейчас у меня под
рукою, я не стал бы колебаться. Но никогда я не видел, чтобы кто-либо глотал
неразведенный опиум. О том, какое тут потребно количество, Педро знал не
более моего - и мне в моем безвыходном положении оставалось лишь взять
наугад. Все же я не слишком беспокоился, ибо решил действовать постепенно.
Для начала я приму дозу совсем маленькую. Если не поможет, повторю; и так -
до тех пор, покуда не уляжется лихорадка или же не придет наконец
спасительный сон, которого я, истерзанный брожением чувств, тщетно жаждал
вот уже целую неделю. Несомненно, как раз это брожение чувств, смутное
бредовое состояние, что уже овладело мною, помешало мне заметить, как
бессвязно я рассуждаю и как это глупо и опрометчиво - судить, велика ли вещь
или мала, когда не имеешь мерки для сравнения. В ту минуту мне вовсе не
приходило на ум, что доза опиума, которая мне казалась крохотной, быть
может, в действительности огромна. Напротив того, хорошо помню, что я
уверенно определил, сколько надо взять, исходя из всего количества, какое у
меня имелось. А потому комочек опиума, который я проглотил, при... |
News
