Есть темы, проникнутые всепокоряющим интересом, но слишком
ужасные, чтобы стать законным достоянием литературы.
Обыкновенно романисту надлежит их избегать, если он не хочет
оскорбить или оттолкнуть читателя. Прикасаться к ним подобает
лишь в том случае, когда они освящены и оправданы
непреложностью и величием истины. Так, например, мы содрогаемся
от "сладостной боли", читая о переправе через Березину, о
землетрясении в Лиссабоне, о чуме в Лондоне, о Варфоломеевской
ночи или о том, как в калькуттской Черной Яме задохнулись сто
двадцать три узника. Но в таких описаниях волнует сама
достоверность -- сама подлинность -- сама история. Будь они
вымышлены, мы не испытали бы ничего, кроме отвращения.
Я перечислил лишь некоторые из знаменитейших и величайших
исторических трагедий; но самая их огромность потрясает
воображение ничуть не меньше, чем зловещая сущность. Мне нет
нужды напоминать читателю, что из длинного и мрачного перечня
людских несчастий я мог бы извлечь немало отдельных
свидетельств подлинного страдания, гораздо более жестоких,
нежели любое из этих всеобщих бедствий. Воистину, настоящее
горе, наивысшая боль всегда единственны, неповторимы. И коль
скоро испить до дна эту горькую чашу приходится лишь человеку,
а не человечеству -- возблагодарим за это милосердного творца!
Погребение заживо, несомненно, чудовищнее всех ужасов,
какие выпали на долю смертного. И здравомыслящий человек едва
ли станет отрицать, что это случалось часто, очень часто.
Грань, отделяющая Жизнь от Смерти, в лучшем случае обманчива и
неопределенна. Кто может сказать, где кончается одно и
начинается другое? Известно, что есть болезни, при которых
исчезают все явные признаки жизни, но, строго говоря, они не
исчезают совершенно, а лишь прерываются. Возникает временная
остановка в работе неведомого механизма. Наступает срок, и
некое незримое таинственное начало вновь приводит в движение
волшебные крыла и магические колеса. Серебряная нить не
оборвана навеки, и златой сосуд не разбит безвозвратно. Но где
в эту пору обреталась душа?
Однако, кроме неизбежного заключения априори, что
соответствующие причины влекут за собой соответствующие
следствия, и поскольку известны случаи, когда жизнедеятельность
прерывается, не подлежит сомнению, что людей иногда хоронят
заживо, -- кроме этого общего соображения, опыт медицины и
самой жизни прямо свидетельствует, что это действительно бывало
не раз. При необходимости я мог бы сослаться на целую сотню
самых достоверных примеров. Один такой случай, весьма
примечательный и, вероятно, еще не изгладившийся из памяти
некоторых читателей, имел место не столь давно в соседнем
городе Балтиморе и произвел на многих потрясающее, неотразимое
впечатление. Супругу одного из самых почтенных граж... |
News
