Учитывая поляризацию сил в противостоянии на Украине, нужно признать тот факт, что сама украинская идентичность является гибридной, сложной по своему составу. Именно в этой сложной идентичности и следует искать выход из конфликта, считает Le Temps. (Перевод материала опубликован на сайте Inopressa.ru).

Поляризация отражается в результатах выборов, разделивших скорее не восток и запад страны, как часто утверждается, но север и запад с одной стороны, и юг и восток – с другой. Она находит свое отражение в безоговорочной поддержке, оказанной Россией одному из кандидатов в президенты – нынешнему премьер-министру Виктору Януковичу, равно как и в столь же безоговорочной поддержке Европейским союзом и США его соперника Виктора Ющенко – бывшего премьер-министра нынешнего президента Леонида Кучмы.

Противоборствующие силы высказывают разные взгляды на будущее страны и ведут очень жесткую политическую борьбу. То, что оба лагеря обладают примерно равным политическим весом, лишь обостряет противостояние, отмечает издание.

Как пишет Le Temps, "выборы были сфальсифицированы в пользу кандидата от власти Виктора Януковича, чтобы "дать ему преимущество в 3% голосов". В первом туре разрыв между кандидатами составлял менее 1%. Но те, кто заявляет о фальсификации, совершенной при соучастии президента Кучмы в пользу Януковича, признают, что последний пользуется прочной и реальной поддержкой у доброй половины страны. С электоральной точки зрения Украина действительно расколота надвое.

Украина - это территориальное образование, а не этнический монолит

Пытаясь объяснить эту поляризацию, нужно начать с констатации того факта, что сегодняшняя Украина является территориальным образованием, но не этническим монолитом. Как и другие бывшие советские республики, она унаследовала границы и другие реалии, возникшие во времена существования СССР.

Декларация о суверенитете от 1990 года, ставшая первым шагом к получению страной независимости в следующем году, была принята от имени народа или нации Украины: такую формулировку решили тогда использовать, чтобы избежать упоминания об "украинской нации" (этот термин сочли слишком узким).

Хотя в конституции, принятой только в 1996 году, употребляется понятие "украинская нация", в ней подчеркивается, что эту нацию составляют граждане Украины всех национальностей. Хотя единственным официальным языком страны провозглашен украинский, русский язык находится под защитой и даже возведен в ранг языка межнационального общения. Конечно, Украина с гордостью подчеркивает, что на ее территории проживают представители еще сотни национальностей. Очевидно, однако, что русский не является языком меньшинства, как обстоит дело с другими языками.

Каждый шестой гражданин Украины называет своим родным языком русский

Специфика русского элемента на Украине кроется не в численном весе этого меньшинства (составляющего около 20% населения). Специфика русского фактора заключается в исторически обусловленном симбиозе между двумя народами и языками, одновременно близкими и несхожими.

Чтобы понять сущность этого симбиоза, следует прежде всего признать, что на Украине языковая и национальная идентичности не всегда совпадают друг с другом. Подобное можно наблюдать и в других странах, например, в Ирландии, где не обязательно говорить по-гэльски, чтобы считать себя ирландцем.

На Украине, как и в других постсоветских республиках, этот разрыв носит "институциональный" характер. Когда-то каждый советский гражданин указывал свою национальность в паспорте. В смешанных семьях – а они составляют от шестой части до четверти всех семей на Украине – ребенок выбирал национальность одного из родителей. Выбранная таким образом национальность не являлась гарантией знания человеком соответствующего языка, пишет Le Temps.

На Украине доля жителей, относящих себя к украинской национальности, по-прежнему выше доли тех, кто называет украинский своим родным языком. Что касается русского языка, то здесь все наоборот: количество жителей, называющих русский своим родным языком, превышает численность русского меньшинства. Хотя в ходе последней переписи, проводившейся в 2001 году, доля респондентов, причисливших себя к украинской национальности, возросла с 72,7 до 77,8%, каждый шестой из них назвал своим родным языком русский.

Эта статистика предостерегает против упрощенного представления о национальной идентичности. Применительно к Украине в этом плане следует учитывать не только родной язык, но и язык предпочтительного использования. Это весьма субъективная и подвижная категория, но она имеет важнейшее значение для понимания динамики межъязыковых и социальных отношений в стране, где двуязычие очень широко распространено: здесь оно охватывает более половины населения.

Украинский на Украине становится все более популярным, но позиции русского языка еще сильны

Хотя в советскую эпоху можно было, в общем-то, без проблем считать себя украинцем по национальности, русский язык пользовался престижем и статусом языка предпочтительного употребления. Здесь ситуация резко изменилась. Уже в 1999 году опрос, проведенный одним из киевских научных центров совместно с международным социологическим институтом, показал, что 43% украинских граждан предпочитали говорить по-русски, тогда как 41% отдавали предпочтение украинскому языку.

Отметим попутно, что эта пропорция приближается к той, которая наблюдалась во время последних президентских выборов. Как и в политических, так и в языковых предпочтениях народ Украины разделен на две примерно равные части, подчеркивает Le Temps.

Статистические данные, касающиеся языков, указывают на огромный прогресс, достигнутый в лингвистическом плане украинским национальным движением за годы независимости. Из "подчиненного" языка, распространенного в сельской местности и на западе страны, но отсутствовавшего во властных структурах, украинский стал настоящим национальным языком. Его новый статус имеет не только официальный аспект. Это язык, на котором люди все чаще предпочитают изъясняться на публике.

Успехи этой лингвистической политики тем более впечатляют, что близость между русским и украинским языками, а также существование диалекта (суржика) предъявляют к носителям украинского языка особенно строгие требования. Самым ярким свидетельством изменения языковой ситуации может служить трансформация столицы страны, Киева, который сегодня является украиноязычным городом, что подтверждают телевизионные кадры.

Этот прогресс, однако, не отменяет того факта, что русский язык укоренен в стране очень прочно и не может исчезнуть из лингвистического пейзажа. Несмотря на наличие одноязычных "бастионов" (украинского на западе и русского на востоке), Украина остается страной двуязычной. В свое время некоторые говорили по-украински у себя дома или общаясь с близкими людьми, а с незнакомцами на улице говорили по-русски. Завтра все будет наоборот. Но в обоих случаях речь идет об украинцах.

России сложно понять, что Украина - иностранное государство

Эту реальность трудно осознать как России, так и украинским националистам. Россия не может согласиться с тем, что страна, большая часть территории которой веками принадлежала ей, с которой она поддерживала самые тесные отношения и которая до сих пор зависит от нее экономически, является иностранным государством. Тот факт, что большинство украинцев знает русский, а два языка очень близки друг к другу, лишь подтверждает в глазах России глубинное единство двух народов.

Учитывая эти претензии, а также несопоставимость потенциала двух государств, не приходится удивляться тому, что украинские националисты находятся в оппозиции к России и к русскому языку.

Конечно, Янукович охотно воспользовался прямой поддержкой, оказанной ему президентом Путиным в ходе предвыборной кампании. Ющенко обратился к Западу (и был им услышан), желая сохранить надежды на успех после второго тура выборов.

Но Янукович не остановит процесса лингвистической украинизации, а Ющенко, который, впрочем, охотно изъясняется на русском языке, не сделает дерусификацию приоритетом своей политики. Оба лидера сознают, что должны избежать худшего. Они должны учитывать сложный, гибридный характер украинской идентичности. Это создает основу для возможного согласия между ними. И западным странам – сторонницам плюрализма – надлежит поощрять их в движении по этому пути, заключает Le Temps.