Машина неслась где-то посередине Америки. За рулем сидел Том. Рядом с ним – французский писатель и философ Бернар-Анри Леви. Журнал "Атлантик", один из старейших (а, может быть, старейший) в стране (издается с 1857 года), пригласил его совершить поездку по Соединенным Штатам, стать первым французом после Алексиса де Токвиля, который, как известно, после путешествия по Америке написал книгу "Демократия в Америке".

Леви принял приглашение к путешествию с тем, чтобы затем поделиться своими впечатлениями. Он отправился в путь в июле прошлого года и завершил поездку в апреле этого, впрочем, с перерывами, поскольку у него были другие дела и обязательства.

Итак, машина неслась по Америке, Том рулил, а Леви готовился к очередной остановке и очередным встречам и беседам. И вот внезапно Леви понадобилось то, что время от времени необходимо даже писателям и философам, и он попросил Тома остановиться. Он еще не приступил к делу, как услышал за спиной скрип тормозов, и, повернувшись, увидел полицейскую машину.

— Что вы делаете? – спросили его.
— Дышу свежим воздухом, – сказал Леви.
— У вас нет права дышать здесь свежим воздухом!
— О’кей! Я писаю.
— У вас нет права писать здесь!
— Какое же право у меня есть?
— Никакого! На хайвеях запрещено останавливаться, прогуливаться, слоняться и писать!
— Я не знал.
— Мне безразлично, знали вы или нет! Уезжайте!
— Я – француз.
— Мне все равно, кто вы. Закон обязателен для всех. Уезжайте!
— Я написал книгу о Даниэле Перле...
— Каком Даниэле?
— И написал книгу о забытых войнах...
— Каких войнах?
— ... А сейчас пишу о путешествии дорогой Токвиля...

Внезапно, когда прозвучало имя Токвиля, произошло чудо. Выражение лица полицейского стало меняться от подозрительного к любознательному, а затем стало почти дружелюбным.

— В самом деле – дорогой Токвиля? Алексиса де Токвиля?..

Лед был сломан, и Леви расстался с блюстителем порядка если не по-приятельски, то почти как с добрым знакомым... Он рассказал об этой встрече в майском номере журнала "Атлантик".

Читатель уже успел познакомиться с продолжением рассказа о путешествии в июньском номере. И, видимо, еще в трех номерах появятся отрывки из будущей книги Леви, которая в этом году выйдет в свет во Франции, а в следующем – у нас в Америке.

Была ли, однако, встреча с полицейским, о которой повествует Леви? Не является ли она плодом его фантазии? Верный ответ знают только Леви и его шофер. Но мы не можем однозначно считать эту встречу выдуманной. Потому, что де Токвиль известен не только тем, кто окончил университет, но еще и потому, что его книга "Демократия в Америке" – одна из самых читаемых в нашей стране, и если неназванный Леви полицейский читал ее, он конечно же заинтересовался соотечественником де Токвиля, совершающим путешествие по его маршруту почти через 175 лет.

Редколлегия журнала "Атлантик" не ошиблась, во-первых, предложив французу повторить поездку своего знаменитого соотечественника и, во-вторых, выбрав для этой цели Леви.

Начну с "во-первых". Всему миру известно, что нынешние отношения между США и Францией оставляют желать лучшего. И речь идет не только об отношениях на высшем – правительственном – уровне; здесь-то как раз сохраняется видимость дружбы. Литература более верно отражает ситуацию. Только в последние год-полтора свет увидели книги "Французское предательство Америки" (автор – Кеннет Тиммерман), "Вероломство: как американские друзья и соперники тайно вооружают наших врагов" (автор – Билл Гертц) и, наконец, "Наш старейший враг: история ужасных отношений Америки и Франции" (авторы – Джон Миллер и Марк Молески) – книга, повествующая об истории, начавшейся до образования в 1776 году Соединенных Штатов; причем отношение де Токвиля к Америке авторы рассматривают как изолированный эпизод в истории, как исключение из общего правила.

Так что заманчиво, конечно, было пригласить француза в путешествие, в котором он встретится как с высокопоставленными чиновниками, начиная с президента и депутатов Конгресса и кончая безвестными американцами, а затем напишет о своей поездке.

Теперь "во-вторых" – о кандидатуре путешественника. Леви – один из известнейших авторов в сегодняшней Франции. Он автор 32 книг (общий их тираж перевалил за миллион), и среди них книги-расследования "Кто убил Даниэля Перла?" – об убийстве в феврале 2002 года в Пакистане корреспондента газеты "Уолл-стрит джорнэл", который – так считает Леви – был убит не только потому, что американец и еврей, но еще и потому, что пришел к выводу о связях пакистанского правительства с "Аль-Каидой".

В 60-е годы Леви увлекался коммунизмом и марксизмом, а в конце 70-х возглавил группу "новых философов", порвавших с левацкой идеологией.

Внук раввина, 55-летний Леви называет себя антиантиамериканцем. Чаще абсолютного большинства своих соотечественников он встает на сторону США и Израиля, что вовсе не исключает его критического отношения к ряду аспектов американской и израильской жизни. В частности, он считает ошибкой президента Буша войну в Ираке. Таким образом, в лице Леви выходящий в Бостоне полтора столетия журнал нашел идеального кандидата для повторения путешествия де Токвиля.

Говоря о "повторении", я должен, конечно, внести ясность. Алексис де Токвиль и его друг Гюстав де Бомон начали свое американское путешествие в мае 1831 года. Тогдашние Соединенные Штаты – Америка Эндрю Джексона – мало чем напоминали сегодняшние, если иметь в виду условия для путешествия. Полтора столетия назад не было и намека на нынешние автострады. Автомобили появились через семь десятилетий.

Самолет? Он вряд ли снился даже мечтателям. Первая железная дорога открылась в 1829 году. Французы путешествовали по стране исключительно на лошадях. К тому же они не побывали к западу от Миссисипи и, значит, не познакомились со всей Америкой.

К услугам Леви были, конечно, самолеты и поезда, но он в редчайших случаях пользовался воздушным транспортом, ездил по стране на машине, причем избегая, как правило, скоростных автострад. Они с Томом колесили по проселкам, иногда даже неасфальтированным, часто с двусторонним движением и светофорами. Ну, а как иначе мог он познакомиться с американской глубинкой?

Х х х

До выхода в свет книги Бернара-Анри Леви невозможно выставлять его поездке окончательную оценку, но, если судить по двум отрывкам из будущей книги (в майском и июньском номерах "Атлантик") и по встрече с автором в нью-йоркском Университете Нью-Скул, можно надеяться, что конечный продукт окажется весьма добротным и – хотя этого следовало, наверное, опасаться – не вторичным.

Конечно, Леви постоянно вспоминает де Токвиля. Там, где это возможно, сравнивает свои и его впечатления. Он даже начинает свое повествование (в журнальном варианте) с посещения нью-йоркской тюрьмы на Райкерс-айленде, напоминая при этом, что первоначально главной целью де Токвиля и де Бомона было знакомство с американскими тюрьмами. Оба они работали во французском министерстве внутренних дел, в ведении которого находились тюрьмы.

Интерес аристократа де Токвиля к тюрьмам был вызван еще и тем, что его отец провел какое-то время за решеткой. После прибытия в Америку друзья заинтересовались и другими сторонами здешней жизни, в результате чего и родилась книга "Демократия в Америке".

Но книга Леви конечно же будет во многом отличаться от книги де Токвиля. Ведь де Токвиль по существу открывал для себя новую страну, здесь все было ему в новинку. Леви же бывает в Америке довольно часто, и то, что поражало де Токвиля в Америке и американцах, не может удивлять Леви. Однако и у Леви есть основания утверждать, что в поездке он открыл для себя Америку. Причем то, что его удивило, поражало и де Токвиля – и в этом нет никакого противоречия.

В начале 30-х годов XIX века де Токвиль и де Бомон то и дело слышали вопрос, нравится ли им Америка. Путешественников поражали постоянные просьбы американцев оценить их страну. И вот в начале XXI века путешественник сталкивается с тем же вопросом, с той же просьбой.

В аэропорту Атланты, рассказывал Леви в Университете Нью-Скул, в книжном магазинчике на полке бестселлеров стояли главным образом книги, которые можно объединить одним вопросом "кто мы?" Это книги об эпидемии ожирения, о раковых заболеваниях американцев, об их увлечении джанк-фуд и т.д. В Европе подобное "самокопание" не принято, как и многое другое.

Леви неизменно удивляет, во-первых, обилие национальных флагов: "Всюду, – подчеркивает он, и добавляет, – во Франции флаги только на государственных учреждениях, и французы не знают, как выглядит их флаг". Во-вторых, американцы не перестают повторять, что гордятся тем, что они американцы. "Мне нравится быть французом, но я не испытываю от этого никакой гордости!" – заявил Леви в университетской аудитории. А в путевых заметках он пишет о встречах со вчерашними иммигрантами.

"Не трудно ли вам, испаноязычному, быть на передовой линии борьбы с нелегальными иммигрантами? – спросил Леви у пограничника-мексикаца, о встрече с которым пишет в июньском номере "Атлантик". – Что вы говорите мексиканцам, которых арестовали, если они называют вас предателем?" – "Я – американец. Прежде всего американец. Я несу свою службу как американец", – ответил пограничник Анхел Санта Ана.

"В Европу, – пишет Леви, заканчивая журнальную публикацию, – новоприбывшие приезжают с мыслью, что им что-то положено. В Америке новоприбывшие знают, что им ничего не гарантировано. Они рассматривают Америку как место, где блага должны быть ими заработаны".

Современный путешественник далеко не все приемлет в Америке, и этим не отличается от своего предшественника. Леви потрясен видом Детройта, который напоминает ему Дрезден после ковровой бомбежки англо-американской авиацией в конце Второй мировой войны, и Сараево во время войны на Балканах в 90-е годы. Его потряс вид центральных районов Баффало: заброшенные дома с заколоченными дверями и окнами. Де Токвиль видел Баффало совершенно иным.

То, что он увидел в 1831 году, не дожило до визита Леви в 2004-м. Но Леви восторгается сегодняшним видом старой Саванны, и я, влюбленный в этот город, не могу не согласиться с его характеристикой: "Город, вызывающий восхищение".

Весьма критически – и совершенно справедливо – Леви относится ко многим американским музеям, которые распространяют, мягко говоря, неправду. В Куперстаун (штат Нью-Йорк), названный так в честь жившего здесь Джеймса Фенимора Купера, американцы устремляются со всей страны, чтобы побывать в Пантеоне бейсбольной славы, построенном здесь как якобы на родине бейсбола.

Однако сегодня каждому любителю бейсбола известно, что этот небольшой город не имеет ни малейшего отношения к зарождению бейсбола. Здесь же в Куперстауне есть Музей фермерства, в котором выставлены предметы, иллюстрирующие жизнь фермеров во времена Купера. Но большинство экспонатов сделаны специально для музея гораздо позднее, а выдаются за старые.

В столицу Айовы Де-Мойн Леви приехал в июле прошлого года. В отеле его встречал сам директор, предупрежденный о его визите, и он тут же предложил гостю номер, в котором на следующей неделе остановится кандидат Демократической партии в президенты сенатор Джон Керри. Гость не отказался, и вскоре после вселения приступил к знакомству с номером.

"В комнате был музейный экспонат. Под стеклом в деревяной – под старину – раме находился лист бумаги, на котором были перечислены все кушанья, которые предпочитает мистер Керри. Таким образом, будущее – приезд Керри – еще не наступило, а я мог уже познакомиться с прошлым – с тем, что останется в музее отеля после его визита", – рассказывал Леви в Университете Нью-Скул под смех аудитории.

х х х

Знакомство с Бернаром-Анри Леви позволяет прийти к однозначному выводу: не все французы настроены антиамерикански. Об этом, конечно, можно было догадаться без труда, но интересно все же прочесть и услышать самого, пожалуй, популярного во Франции автора, который четко отвечает на больной вопрос. Французов-ненавистников Америки он делит на три категории.

Первая – это люди вне какой-либо идеологии. Они ненавидят Америку только за то, что она существует. Для них не имеет никакого значения личность президента. Избрали бы американцы Джона Керри, их страну ненавидели бы точно так же, как и при Буше. Они ненавидели США и при Клинтоне.

Вторая категория – леваки всех оттенков, категорически отвергающие капитализм.

"Третью категорию составляют – и этому не следует удивляться, подчеркнул Леви, – правые, консерваторы. Для них общество представляет собой нечто застывшее, раз и навсегда сформировавшееся. И их раздражает американский динамизм..."

Во Франции есть, разумеется, люди, которые, как и Леви, хотят понять Америку, стараются судить о ней объективно. Много ли таких? Не исключено, что мы прочитаем об этом в книге Леви, которая выйдет по-английски в следующем году.