Когда оставалось чуть больше недели до глубокого, но заранее известного разочарования в Сингапуре (где Нью-Йорку отказали в Олимпиаде-2012), я связался с пресс-отделом заявочного комитета – NYC-2012 – и попросил интервью для "Известий" у основателя NYC-2012, вице-мэра Дэна Доктороффа или исполнительного директора заявочного комитета Джея Кригела. Точнее, попросить я смог только на третий день, поскольку телефон Ивы Бенсон, менеджера по международным коммуникациям, упорно работал в режиме автоответчика и никак не реагировал на оставленные послания, а кроме этой персоны, никто в NYC-2012 с иностранной прессой общаться не был уполномочен.

Как бы прочитав в оставленных мною посланиях растущее негодование, неуловимая г-жа Бенсон записала на автоответчик новую запись, гласящую, что она появится после 10 июля и что можно позвонить по такому-то телефону такой-то даме. Позвонил, попросил. Через пару дней мне предложили вместо интервью поучаствовать в пресс-брифинге вице-мэра Доктороффа – заочно, по телефону. "О’кей", – со вздохом согласился я. Но брифинг вскоре отменили, а взамен дали лишь телефоны в Сингапуре – все ушли на фронт, звоните туда, а мы, оставшиеся в Нью-Йорке, ничего не решаем. Из трех сингапурских телефонов не отвечал ни один. Не было даже автоответчика.

Все годы жизни в Америке я сталкиваюсь с нежеланием чиновников что-либо делать для иностранных СМИ (за исключением госдеповских Центров иностранной прессы, которые кое-что делают по долгу службы). Шесть лет я был собкором в США "Московских новостей", до этого четыре года – собкором "Российских вестей", писал для "Огонька" и других московских изданий. Помню, в прошлом году одна сотрудница кампании Джона Керри, отвечающая за контакты с прессой, сказала мне открытым текстом в ответ на просьбу об интервью: "Иностранная пресса – наш последний приоритет. У нас до американских СМИ руки не доходят. Я вас внесу в список ожидания и ничего не обещаю". После этого я еще не раз звонил, но "Московские новости" в моем лице интервью у Керри не получили.

Конечно, не надо Бога гневить: отказ в интервью не самое страшное. Если почитать, к примеру, прошлогоднюю статью журналистки Елены Лапин в лондонской газете "Гардиан", то можно только возблагодарить Всевышнего, что я избавлен хотя бы от въездных-выездных страданий на американской границе. Журналистка, родившаяся в России, но выросшая в Англии, британская гражданка, имеющая право на безвизовый въезд в США, да вдобавок еще и супруга американца, была задержана в лос-анджелесском аэропорту, куда прилетела из Лондона.

В статье под названием "Добро пожаловать в Америку" Елена описывает, как она имела глупость сказать пограничнику, что она – журналистка и будет, среди прочего, делать интервью. После терактов 2001 года власти США ввели драконовские меры против иностранной прессы и стали требовать, чтобы журналисты даже из "безвизовых" стран типа Великобритании непременно получали рабочую журналистскую визу типа "I". (По советскому, что ли, образцу – для того, чтобы лучше за ними следить и не допускать очернения нашей американской действительности? Иначе понять это невозможно.)

Молодая журналистка, не успевшая познакомиться с подобными нравами в стране своего рождения (вовремя родители увезли), опешила, когда иммиграционный чиновник сказал ей о визе. Как? Я же британская гражданка – нам, британцам, виза не нужна! Шалите, мисс, отвечал чиновник: это обыкновенным людям не нужна, а журналистам – нужна.

Не помогли никакие мольбы и заверения, что она об этом не знала, никто ей об этом не сказал, ей это даже прийти в голову не могло. Елену изолировали, обыскали до исподнего и после многочасового ожидания вывели в наручниках (!), погрузили в машину и отвезли в "detention center"– в русском эквиваленте этот эвфемизм (дословно – "центр задержания") соответствует КПЗ или СИЗО. Когда за ней захлопнулась тяжелая дверь, Елена констатировала чудовищную духоту и отсутствие какой-либо мебели, кроме двух стальных лавок, привинченных к полу. Спать было невозможно (на стальных лавках не было ни подушек, ни чего-либо еще). 26 часов журналистка мучилась, звала на помощь и выслушивала в ответ неласковые разъяснения надзирателя, что здесь вам не курорт. Короче говоря, получила по полной программе – как преступница, а не как законопослушная гражданка самого дружественного Америке государства.

Впрочем, как рассказывает Елена, для малообразованного, но бдительного иммиграционного чиновника британский паспорт мало чего стоит. Увидев, что Елена родилась в Москве, он ядовито констатировал: "Так вы – русская, а говорите, что британка". На что Елена хотела ему ответить, но вовремя заткнула себе рот: "Ваш губернатор – австриец, а говорит, что американец".

Читая этот рассказ, я подумал: вот реальный результат американской кадровой политики. Я знаю многих наших, кто пытался получить работу в иммиграционном ведомстве, но получил отказ из-за "избыточной квалификации". Чиновник, который допрашивал Елену, явно не страдал этим недостатком.

Елена констатирует в своей статье, что паранойя безопасности, охватившая Америку, лишила американские власти способности отличать друга от врага. Что же, это закономерно: не только в иммиграционном управлении, но и в других службах, связанных с безопасностью, слишком много людей, не обремененных даже скромным интеллектом. Почему? Потому, что кадровые решения принимают такие же не обремененные – никто не должен быть "overqualified". В результате, например, среди контролеров багажа в аэропортах попадаются не просто дураки – это еще полбеды, как-нибудь переживем, – а люди с преступным прошлым, наркоманы, психически ненормальные и т. п. Если такие элементы успешно проходят проверку, то где гарантия, что ее не могут пройти агенты "Аль-Каиды"? И что тогда?

Чем же нам утешиться? Тем, что в других странах тоже процветает безмозглая и бездушная бюрократия? Что никто и нигде до сих пор всерьез не озаботился безопасностью на общественном транспорте, как только что продемонстрировали теракты в Лондоне, а до этого (не раз) – в московском метро? Ничего себе, хорошенькое утешение!

А Васька слушает да ест. Бюрократам гораздо легче бороться против иностранных журналистов, чем против террористов. И дешевле, и быстрее, и куда менее хлопотно. А что кто-то в какой-то лондонской газете нехорошее про нас напишет – так нехай клевещут!

Могу в заключение сказать, что все это я уже видел в другой жизни. Шпиономанию, доходящую до идиотизма охрану государственной безопасности, а также неустанную борьбу с журналистами. В Советском Союзе иностранные корреспонденты получали доступ к официальным лицам только в редких случаях и в основном через какую-нибудь официальную организацию – МИД СССР, ТАСС, АПН, Союз журналистов СССР и т. п. И выделение журналистов в особую визовую категорию тоже имело место – точно как сейчас в Америке; зарубежные журналисты для посещения СССР должны были получать именно журналистскую, а не "общечеловеческую" визу. То, что журналист может ехать не по журналистским, а по личным делам, никого не волновало в "Стране Советов". А сегодня не волнует в Соединенных Штатах. И еще – на Кубе, в Зимбабве, Северной Корее и Саудовской Аравии.

В связи с этим невольно возникает вопрос: в какую страну превращается Америка? В подобие какой-то из вышеупомянутых? Хочется надеяться, что этого все-таки можно избежать. Но для того, чтобы найти баланс между свободой и безопасностью, нужны хорошие мозги – из категории "overqualified".